Обзоры

Ближе к концу фестиваля конкурс «Кинотавра» начал выходить на проектные мощности: здесь показали самые ожидаемые фильмы программы, погода наладилась, некоторые показы даже прошли с аншлагами – чего почти невозможно было увидеть в первые дни. Более того, уже приходят новости о попадании конкурсных картины в программы зарубежных фестивалей. Так «Жажду» Дмитрия Тюрина (см. вторую часть «Дневников Кинотавра») отобрал Варшавский фестиваль – что только доказывает универсальность выбранной авторами темы – посттравматического эффекта, довлеющего над жизнями ветеранов боевых действий. Сразу несколько фильмов, по словам программного директора «Кинотавра» Ситоры Алиевой, покажут в Карловых Варах – в первую очередь, это «Стыд» Юсупа Разыкова.

Главный предмет обсуждения в кулуарах – впрочем, не нюансы оценки российских фильмов зарубежными отборщиками, а кино, которое, похоже, ждет не столько фестивальный (если не считать собственно «Кинотавра», где ему, пожалуй, гарантирован главный приз), сколько прокатный успех. Речь о экранизации романа писателя Алексея Иванова «Географ глобус пропил». Рассказывая историю пермского учителя географии Виктора Служкина (Константин Хабенский в самой, наверное, интересной своей роли за последние годы), Александр Велединский пытается применять к новой действительности русской жизни законы, по которым складывались большие советские фильмы об интеллигентах в состоянии душевного раздрая – от «Полетов во сне и наяву» до «Осеннего марафона». «Географ» подразумевает примерно тот же конфликт возвышенных идеалов и убогости окружающего мира. Служкина разлюбила жена, любовницы, действующие и потенциальные, героя не вдохновляют, работа, кажется, скатывается в бессмысленную трату сил: современным пермским десятиклассникам абсолютно не интересны ни история, ни красоты родного края.

Остается пить, что герой Хабенского с упоением и делает – пока поход по местным лесам с несколькими школьниками-энтузиастами чуть не оборачивается трагедией. У Велединского получается большое, часто смешное, полное выразительных актерских работ кино, но до советских фильмов на тему, оно, как ни старается, все-таки не дотягивает – не покидает ощущение некоторой сконструированности, недокрученности конфликта и героя. Возможно, дело в автоматическом переносе действия из конца 90-х в нашидни – драма сорокалетнего лузера, знающего наизусть всего Пушкина, но не способного нормально зарабатывать получается несколько анахроничной: в отличие от Бузыкина и Зилова, Служкин не тянет на героя своего времени, скорее уж он – живой атавизм ушедшей эпохи.

Напротив, именно что неожиданный – и по-своему точный - портрет времени удается Алексею Федорченко в «Небесных женах луговых мари». Двадцатичастная панорама страстей и привычек представителей почти сгинувшей титульной национальности нередко при этом уходит то в причудливую этнографическую поэтику (чего стоит только девушка, являющаяся любовницей ветра), то в бытовой порнографический абсурд (другая героиня засовывает себе курицу в половые органы – с ритуальными целями). Но какая марийская дичь не происходила бы в кадре, считывается и узнается в «Небесных женах» жизнь не полумифических мари, а вполне себе русская. Лучший, если серьезно, фильм фестиваля, таким, видимо, и должно быть кино, строящееся на занимательной этнографии - в пример Бахтияру Худойназарову, чье "В ожидании моря", повествующее об окрестностях пересохшего Аральского моря, то и дело скатывается в чистую, бессмысленную изобразительность.

По другому пытается отражать русскую жизнь "Разносчик" Андрея Стемпковского - попытка европейского по стилю реализма в подмосковных условиях. Попытка, надо сказать, не вполне удачная - Стемпковский держит медитативный ритм, пытаясь передать зрителю кататоническое, полупризрачное состояние своего героя, разносчика пиццы, вследствие случайности выполнившего заказ профессионального киллера, - но истории не складывается, мотивации не считываются, очень многие кадры, сцены, эпизоды не добавляют ничего сюжету, оставаясь лишь чисто техническими упражнениями. Примерно от того же, судя по всему конкурсу в целом, страдает сейчас почти все авторское российское кино - демонстрирующее уверенный уровень владения киноязыком, но далеко не всегда еще понимающее, что собственно сказать.